Такие чашки были выпущены к 800-летию Москвы и разошлись по всему Советскому Союзу. Конкретно эта чайная пара попала на Дальний Восток, в Амурскую область в город Благовещенск, и простояла она там благополучно 13 лет в каком-то магазинчике. В конце 1959 года или в самом начале 1960 мой отец купил её в подарок к очередному маминому дню Рождения. Меня ещё тогда не было, я появилась на несколько месяцев позже, а чашка уже жила своей фарфоровой жизнью.

Она имела форму бокала, чем-то напоминавшего мужскую кружку (это сыграло роковую роль в её судьбе). На боках чашки в круглых розетках изображена Спасская башня Кремля и собор Василия Блаженного (он же Покровский собор). Между ними надпись: «800 лет Москве». Рисунки выполнены в серо-коричневых тонах и по своей подробности напоминают фотографию. Декоративное и орнаментальное оформление этих фотографий — в сине-коричневых тонах. Сами по себе синий с коричневым не сочетаются в классике, но здесь они гармонично соединены, символично повторяя цвета кремлёвской стены и неба

Сколько стоила эта чашка? Наверно, немало, раз почти 13 лет стояла на полке магазина в областном центре. Но папа хотел порадовать маму. Незадолго до этого на свой день Рождения он получил в подарок от мамы серебряный подстаканник, и ответный подарок должен был быть по стоимости и красоте равнозначным.

В начале 1960-х годов семья переехала в Архангельск. Чашка со всем имуществом и хозяевами оказалась тут же, правда не у мамы, а следующие 50 лет она стояла в доме бабушки. И здесь её форма мужской кружки сыграла роковую роль: из неё пили чай все родственники бабушки и гости мужского пола. Мой папа, мамины братья, мужья маминых сестёр… и чашка не выдержала, дала трещину. Но чашку не выбросили, а бережно хранили в буфете со всей оставшейся посудой.

И вот бабушки давно нет, мама стала совсем старенькой, и передала мне эту семейную реликвию. Прежде всего, я решила её восстановить. Что мне стоило найти реставратора по фарфору — это отдельная история. В результате мастер был найден, а чайная пара восстановлена до первоначального вида. Единственное но: теперь, после реставрации, ею можно только любоваться